Сны и откровения

Тимур Исхаков / 13.12.2016 / Нейронауки / Нет комментариев

Перевод статьи профессора Патрика МакНамары ‘Dreams and revelations‘

Величайшие религии и духовные путешествия берут начало со снов и видений. Нейрохимия объясняет, почему так происходит.

Однажды вечером 1745 года выдающийся ученый ужинал в таверне, когда случайно заметил мужчину. Тот сидел в углу и по всей видимости с ним разговаривал. Испугавшись за свой рассудок, ученый поспешил домой и тут же лег спать. Позже ночью мужчина из таверны явился к нему во сне, назвался Богом и раскрыл смысл Библии. Ученый, 57-летний Эммануил Сведенборг, написал несколько книг об этом откровении, приобрел последователей и создал новое религиозное движение. Во время расцвета Сведенборгианства в США в XIX веке к нему склонялось большинство трансценденталистов Новой Англии, включая Ральфа Уолдо Эмерсона. Учение Сведенборга существует и сегодня, у него около 30 000 последователей по всему миру.

Многие религии начались со снов или видений их основателя. Савл из Тарса направлялся к Дамаску, чтобы преследовать молодую христианскую общину, когда «внезапно осиял его свет с неба». Мужчина упал на землю и услышал голос:

Савл, Савл, что ты гонишь Меня?.. Я Иисус… Встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать.

После этого видения Савл стал Апостолом Павлом и провел остаток жизни, помогая становлению Христианства.

Пророк Мухаммед, основатель Ислама, получил свое первое откровение в серии снов. Хадис, предание о жизни пророка, рассказывает: «Божественное вдохновение пришло к посланнику Аллаха… в форме сновидений, которые сбылись, как яркий свет дня». Кульминацией видения был архангел Гавриил, который велел ему прочесть первые аяты, ставшие впоследствии Кораном. Подобным образом за день до просветления Будда испытал «пять великих сновидений». В первом из них Земля была его ложем, Гималаи — подушкой, а его руки и ноги лежали в океанах. Воодушевленный видением, Будда совершил ритуальное утреннее очищение и сел под деревом Бодхи, во время медитации под которым достиг просветления.

Список можно продолжать бесконечно. Джозефа Смита, основателя религии мормонов, в ночь на 21 сентября 1823 года посетил ангел Мороний:

После того, как я отправился спать… Я увидел… как некто стоит у моей постели, как бы в воздухе… Он был одет в свободную робу особой белизны… Весь его образ не поддается описанию, его появление было как молния.

Мороний во сне сказал Джозефу следовать на холм возле поселения Камора в штате Нью-Йорк, где тот нашел зарытые священные документы Церкви Иисуса Христа Святых последних дней.

В одном из отчетов 1940-х годов шаман племени шошонов индейской резервации Уинд-Ривер сказал, что во сне медведи рассказали ему о способах исцеления болезней. Как и другие шаманы коренных народов, он, судя по всему, мог управлять своими снами и использовал их как источник знаний и социального престижа. Контроль над видениями означал доступ к миру сверхъестественного — а это расценивалось как исключительная способность.

На протяжении веков большинство людей, не только целители и основатели религий, рассматривало сновидения как ворота в мир духов. Когда в позднем палеолите кто-то из наших предков видел во сне недавно умершего близкого человека, он верил, что тот живет в ином мире, просто без своего тела.

Сновидения подчас столь реальны, что после них даже атеисты обращаются к вере — я собирал такие случаи годами. Один знакомый атеист и академик в апреле 2015 года рассказал:

Как-то раз давно умерший отец подошел ко мне в некой огромной комнате. Он выглядел так же, как и во времена, когда был здоров. Более того, он просто излучал здоровье. Помню, как я подумал: «Как это вообще возможно?» Ведь он умер. Отец улыбался. Я неожиданно понял, что он не был по-настоящему мертв, на самом деле он был жив, но был где-то в другом месте. Я начал чувствовать, что мой атеизм не может объяснить всего.

Неудивительно, что люди из разных стран и эпох рассматривают сны как прямое доказательство существования мира духов. Что поднимает очевидный вопрос: что делает сны таким мощным проводником мира сверхъестественного?

Мы знаем, что в фазу быстрого сна, или фаза REM (rapid eye movement), когда глаза быстро двигаются под веками, появляются наиболее яркие сновидения. Этот период связан с повышенным уровнем нейромедиатора дофамина (который отвечает за систему вознаграждения и движение) и ацетилхолина (влияет на память). Кроме того, повышается активность в лимбической системе, миндалевидном теле и вентральной префронтальной коре — во всех участках мозга, отвечающих за обработку эмоций. В то же время уменьшается активность в дорсолатеральной префронтальной коре — части, отвечающей за интуицию, рассудительность и способность делать выводы. Норадреналин и серотонин, которые регулируют бдительность и самоконтроль, становятся менее активны. Из-за очень низкого уровня серотонина равномерно выделяется возбуждающий нейромедиатор глутамат, который избыточно стимулирует мозговые процессы, которые отвечают за эффект галлюциногенов на восприятие реальности. Другими словами, в быстрой фазе сна наши эмоциональные центры работают очень интенсивно, в то время как рациональное мышление затруднено или ориентировано на эмоционально значимые вопросы. Мы самостоятельно ищем бесконечные толкования наших эмоций и пережитых событий, но все «копаем» с очень разной глубиной.

Изменения в работе мозга во время быстрой фазы также наблюдаются при шизофрении и приеме галлюциногенов, например, ЛСД. Быстрый сон, шизофрения и галлюциногены объединяет то, что они приводят к измененному состоянию сознания. Сновидения вызывают сильные эмоции, но лишают возможности критически оценивать происходящее в этом состоянии. Когда сон-галлюцинация в быстрой фазе или кислотный трип заканчиваются, человек может попытаться осмыслить пережитое.

Тем, кто страдает хронической шизофренией, это сделать сложнее — хотя и это возможно.

Чем интенсивнее галлюцинаторный эпизод, тем он сложнее для толкования. А чем сложнее его истолковать, тем более значимым кажется нам пережитый опыт. Это может объяснить, почему шизофреники с положительными галлюцинациям, включая зрительные и слуховые, отличаются таким высоким уровнем религиозности. Они пытаются интерпретировать свои переживания, не вписывающиеся в норму, религиозными символами.

Исследования подтверждают такие свидетельства. В одном из исследований с помощью слепого метода ученый Роланд Гриффитс из Университета Медицины Джонса Хопкинса выдал некоторыми участникам психостимулятор метилфенидат, который в некоторых странах применяют при повышенной утомляемости, а другим — галлюциноген псилоцибин. Участники, которым дали галлюциноген, чаще переживали духовные и мистические видения. Они гораздо чаще, чем принявшие психостимулятор, описывали потерю личных границ, преодоление времени и пространства, чувство контакта с чем-то возвышенным и невыразимым. Когда они были опрошены 14 месяцев спустя; 58 процентов из них сказали, что эксперимент стал одним из пяти самых значимых духовных переживаний в жизни; 67 процентов сообщили, что этот опыт вошел в их топ-5 духовных переживаний.

Сны — это краткосрочные «трипы». Когда они прорываются в реальный мир, они становятся видениями или галюцинациями.

В итоге при правильных условиях такие галлюциногены, как псилоцибин, могут приводить к интенсивным духовным и мистическим переживаниям. В частности, это происходит за счет создания той же нейрохимической среды (повышение дофамина и снижение серотонина в лимбической системе мозга, наряду с увеличением глутамата в префронтальной коре), что и во время фазы быстрого сна.

Неудивительно, что когда мы спим или, точнее, когда проваливаемся в фазу быстрого сна сразу из бодрствования — как это бывает при бессоннице, стрессе, дневной дремоте или кислотном трипе — у нас возникают «видения». Сны — это временные трипы: когда они неожиданно переходят в состояние бодрствования, то могут казаться галлюцинациями.

Если сны или видения имеют ту же нейробиологию, что и психоделические переживания, то, конечно, они могут подпитать религиозные идеи. Сновидения в быстрой фазе сна генерируют горючие материалы, которые разжигают огонь религиозного воображения. Все видят сновидения, но не все получают откровения или становятся религиозными. То, как человек интерпретирует пережитое во сне, зависит от его собственного стремления к сверхъестественному.

Как мы знаем, сновидения можно объяснять очень по-разному. Каждый раз, когда мы решаем истолковать сон, то представляем, как будем размышлять о его событиях и образах в течение дня: в конце концов полностью понять то, что приснилось, с первого раза невозможно. В интерпретации есть два ключевых момента: «предваряющий», когда мы предвидим размышления об образах сна, и «возбуждающий», когда возникает настоящая ретроспектива этих образов. Этот механизм существует, потому что сновидения часто не имеют смысла при первом рассмотрении — или не так очевидны, как хотелось бы.

Эта же парадоксальная интерпретация возникает, когда мы читаем священные тексты или или пытаемся объяснить собственный религиозный опыт (если мы верующие). Несомненно, как и сновидения, священные тексты и религиозный опыт редко вяжутся со здравым смыслом. В общих чертах они нелегки для понимания. Верующий подходит к чтению или изложению священного текста через совмещение обоих подходов, описанных выше: предваряющего и возбуждающего. Еще до непосредственного чтения он или она понимает, что необходимо будет размышлять над значением позже, но сам предваряющий/возбуждающий подход влияет на последующую интерпретацию текста.

Наши предки охотно рассматривали сновидения, как минимум некоторые из них, как связь с миром сверхъестественного. Они прислушивались к ним с благоговением и страхом и чувствовали, что им необходимо обдумывать образы из снов позднее. Это был тот же подход, который впоследствии двигал создание многочисленных религиозных идей. С религиозным опытом так же, как и со сновидениями, бесконечное толкование ведет к новым смыслами, ритуалам и бесконечным конфликтам.

Возьмем для примера христианскую доктрину о непорочном зачатии Иисуса Христа. Она базируется на сновидении Иосифа, мужа девы Марии:

Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго. Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее. Но когда он помыслил это, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! Не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их… Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал Ее, как наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус.

Сон Иосифа был истолкован ранними лидерами христианства как истина, что положило начало доктрине о непорочном рождении Христа, ставшей центральной темой для христианской веры для многих последователей. Сон послужил причиной различных конфликтов между христианами и иудеями, в то время как ислам принял его как определенное доказательство непорочного зачатия. Во время периода Реформации в Западной и Центральной Европе споры на почве интерпретации этого сна (и многих других библейских историй) вылились в жестокие конфликты, но так и не сформировали единого мнения. Смысл сна все еще остается причиной спора в христианских, иудейских и исламских кругах.

Согласно главенствующей идее толкования сновидений для общества Нового времени, люди, которые могли правильно интерпретировать сны, были высоко ценимы в светских кругах и получали значительный престиж как религиозные провидцы. Чтобы стать религиозным лидером, человек должен был развиваться в толковании снов. Иосиф Прекрасный, сын Иакова, в иудейских священных писаниях является таковым.

В одном из таких текстов Иосиф смог получить свободу из тюрьмы фараона с помощью толкования его сна. В книге Бытия эта история рассказывается так:

Фараон сказал Иосифу: мне снилось: вот, стою я на берегу реки;
И вот вышли из реки семь коров, тучных плотью и хороших видом, и паслись в троснике;
Но вот, после них вышли семь коров других, худых, очень дурных видом и тощих плотью: я не видывал во всей земле Египетской таких худых, как они;
И съели тощие и худые коровы прежних семь коров тучных;
И вошли тучные в утробу их, но не приметно было, что они в утробах их: они были также худы видом, как и сначала. И я проснулся. Потом снилось мне: вот, вот на одном стебле поднялись семь колосьев полных и хороших;
Но вот после них выросло семь колосьев тонких, тощих и иссушенных восточным ветром;
И пожрали тощие колосья семь колосьев хороших. Я рассказал это волхвам, но никто не объяснил мне.

В отличии от профессиональных жрецов, которые не смогли объяснить, почему фараону снились изобилие и нужда, Иосиф заявил, что образы сна ссылаются на послание Господа, которое предписывает фараону пополнить запасы еды за ближайшие семь лет урожая, потому что за ними придут семь лет сильного голода. Фараон прислушался к объяснению Иосифа, и народ Египта выжил. Так, с помощью способностей толковать сны, Иосиф стал советником фараона.

Не столько сны, сколько их интерпретации были центром в создании религиозных движений и идей. Сами по себе сны и работа по их объяснению показывают, почему мистические миры были чем-то реальным для большинства людей — они напрямую связывались с ними через собственные сновидения.

Но что же мы имеем сегодня? С одной стороны, связь между фазой быстрого сна и духовным опытом беспокоит некоторых религиозных людей, они боятся предположить, что религия — это заблуждение, основой которого является галлюциногенный эффект сна. С другой стороны, эта связь расстраивает некоторых прямолинейных атеистов, которым не нравится сама идея о том, что причиной нашей религиозности уходит корнями в человеческую биологию — что так принципиально и функционально устроено наше сознание.

То, как мы поступаем с тем, что видим во сне, — целиком зависит от нас. Однако наука и общество выиграет, если мы будем осознавать связь между снами и их религиозными толкованиями. Но если наши сновидения порождают духовные идеи, они также могут участвовать и в порождении терроризма и фанатизма, базирующегося на них. В конце концов фаза быстрого сна изучалась в том числе и как модель для психоза. Механизм, отвечающий за ее формирование при бодрствовании, может быть ответственен и за чувство помешательства на религиозной почве. Будущее нейробиологии в изучении этих вопросов лежит в исследовании механизмов работы сновидений, что в дальнейшем может помочь нам решить некоторые из проблем человечества.